Недавно вышла в свет книга футболиста Александра Мостового и
журналиста Дениса Целых. Называется “По прозвищу Царь” — именно так
величали Мостового в Испании, где он был одним из самых ярких игроков
местного чемпионата. Александр со страниц книги рассказал обо всех
этапах своей карьеры, о взлетах и падениях. “МК” выбрал для публикации отрывки из глав, посвященных
Валерию Карпину и Олегу Романцеву — людям, с чьими именами болельщики
сейчас связывают надежды на возрождение “Спартака”.
Преображение Карпина
…В свое время Карпину доставалось от Олега Романцева в пять раз
больше, чем остальным. В этом плане Валерка был у него “любимчиком”.
Едва ли не каждый разбор игры начинался с анализа его действий на поле.
У Карпа в то время был существенный недостаток — и он
сам о нем знал, а мы все время по этому поводу смеялись, — разгоняясь
на поле, он не мог остановиться. В результате все время пробегал, хотя
иногда нужно было прочувствовать паузу. Эта неловкость была заметна в
отборе мяча. Романцев постоянно говорил ему:
— Валера, зачем ты пробегаешь дальше? Остановись, вернись и попробуй опять отобрать мяч у соперника.
Это умение придет к нему позже, с опытом. Про Карпина
абсолютно справедливыми будут слова, что из него футболиста сделал
Романцев. В свое время Иваныч гонял Карпа очень много. Но, с другой
стороны, в “Спартаке” считалось за правило: если тренер часто критикует
футболиста, значит, тот чего-то стоит и его еще можно переделать.
Да, ко мне у тренеров — и у Романцева, и у Бескова — было
другое отношение. Они знали, что меня нельзя критиковать. От этого
могло быть только хуже. А Валерка, думаю, никогда и не обижался на
Романцева. Слушал, мотал на ус. А со временем окреп, набрался опыта,
вырос как футболист. И относиться к нему все стали по-другому. Шуточек
свысока в адрес Карпа уже никто не отпускал. Да и то, что он не
задержался в “Спартаке”, а уехал за границу, говорит о многом.
Примерно такой же путь, как Валерка, проделали и два других
спартаковца — Димка Попов и Димка Радченко. Про них тоже уместно
сказать, что игроков из них сделал Романцев. Не знаю, правда,
согласятся они с этим или нет. Думаю, согласятся.
Об игре Валерки и спорить не стоит. Вся картина его
постепенного перевоплощения происходила на моих глазах. В “Спартак” он
пришел совершенно необученным, хотя парню уже было 20 лет. Это все-таки
знаковый возраст для футболиста, к этому моменту пора научиться играть.
И я увидел, что Валерка за два года не просто многому научился — он
стал совершенно по-другому действовать на поле. Хотя впоследствии я не
раз задавался вопросом: “Как можно переучить человека, если ему не дано
играть?” Но Романцев умел переучивать. Как пример — Андрей Тихонов,
который пришел в “Спартак” уже в зрелом возрасте, а в итоге стал
лидером команды на несколько лет. А вспомним про Никифорова, Ледяхова,
Цымбаларя, Онопко — они же пришли в “Спартак” из разных команд, но в
конце концов все вместе стали играть в один футбол.
…В общении Валерка тоже поначалу не выделялся, был тихим,
скромным, спокойным, в меру веселым. Лидером по духу он стал потом, со
временем. Естественно, в свое время никто не мог предположить, что он
дорастет до таких высот, станет ведущим игроком сборной. Впрочем, я не
стал бы особенно выделять именно его. В те годы целое поколение
проявило себя достаточно ярко.
В начале и середине
90-х многие из лидеров отечественного футбола отправились за рубеж, и
почему-то большинство из них — в Испанию. И почти у всех там карьера
сложилась неплохо. Хотя у того же Карпа был не слишком удачный период в
“Валенсии”, когда дела у него совершенно не ладились. И только с
переходом в “Сельту” они опять пошли в гору.
Заграница, как мне кажется, по-настоящему закалила Карпа.
Он, как и я в свое время, понял, что здесь ему не будет никто помогать,
никто не станет подталкивать, как это было в “Спартаке”. Здесь
действует иной закон — закон джунглей: каждый сам за себя. Когда Карпин
перешел в “Сельту”, я увидел его не только другим футболистом, но и
другим человеком. Он заметно повзрослел. А характер, без которого в
спорте никуда, у Валерки был всегда. Просто он не знал, как его
раскрыть. В итоге же в поведении Карпа появились и неуступчивость, и
настойчивость — все те качества, без которых в спорте не обойтись. И
это помогло ему стать тем, кем он стал, добившись признания и в
Испании, и в Европе. Да, я был сильнее технически, он подвижнее, но без
сильных характеров мы бы вряд ли смогли пробиться в большом футболе.
Такой разный Романцев
Романцев у каждого свой. У меня тоже. Специально делаю здесь акцент,
потому что многие футболисты, читая эту книгу, возможно, со мной не
согласятся. Они могли застать другого Романцева и думают: “Мостовой не
прав”.
Но мне Олег Иванович запомнился человеком, который уважал
игроков. Я почувствовал это уважение с первых же дней, хотя пришел в
“Пресню” 16-летним пацаном. Казалось бы, кто я — простой парень
непонятно откуда, и кто Романцев — совсем еще недавно капитан
“Спартака”, игрок сборной. Он мог меня не замечать. Мало ли таких
пареньков? Сегодня один, завтра другой. Но Романцев никогда не
относился ко мне пренебрежительно. Наоборот — всегда здоровался,
подсказывал, помогал.
Да, в работе он был строгим. Но в жизни меня привлекали
его открытость и веселость. Таким он был не только в “Пресне”, но и в
“Спартаке”, команде совершенно иного уровня. Где бы мы ни находились —
в столовой ли, где еще, — свободное время у нас всегда протекало в
шутках, со смехом. Иным тренерам слова лишнего сказать не можешь —
боишься. Тем более если люди не понимают шуток. Романцев же отличался
великолепным чувством юмора.
…Когда Романцев что-то высказывал игрокам, он никогда не
делал это в грубой форме. Строго — да. Но не унижая достоинства
футболистов. Ту же особенность я позже заметил и у Бескова. Константин
Иванович тоже спокойно ко всем относился, но иногда мог поговорить
очень серьезно. И Бесков, и Романцев выражали свои эмоции так, чтобы не
унизить игрока. Главное — чтобы футболист усвоил сказанное. Это
отличало их от других тренеров. Получалось — вроде бы и “напихал” тебе
тренер, но при этом обиды на него нет. Я опять-таки не беру в расчет те
годы, про которые говорят, что Романцев изменился. Я вспоминаю свои
времена.
Отмечу, что Романцев очень не любил подхалимства. Есть
такие люди, которые хотят подлизаться и тут, и там, а сами — себе на
уме. В футболе я видел немало подобных примеров, в том числе, когда
играл за границей. Я же никогда и никому не старался понравиться.
Всегда считал: главное — хорошо делать свою работу. А я — такой, какой
я есть, и меня должны воспринимать именно так. Думаю, что Романцев
уважал во мне эту черту и понимал как никто другой.
…Вспоминаю свое отчисление из сборной на Евро-2004 в
Португалии. Всем же известно, что Иваныч дружит и с Жорой Ярцевым,
который убрал меня из команды. Они в замечательных отношениях. И тем не
менее одним из первых, кто мне тогда позвонил, был Романцев. Он сказал:
— Ты держись. Сейчас тебя будут все бомбить и крушить. Но ты не переживай и веди себя достойно.
Конечно, он не говорил, что на Евро я сделал все
правильно. Заметил лишь, что я должен выйти из этой ситуации спокойно и
цивилизованно:
— Никого не вини, в том числе Жору. Ты знаешь, у него
такой характер. Если что, всегда звони. Я помогу и подскажу, как
правильно себя вести.
Я ответил:
— Спасибо, Олег Иванович. Я действительно все это понимаю.
Понимал я и то, что свои слова он сказал от души.
Недавно, когда я был в ресторане с одним знакомым,
услышал, что он разговаривает по телефону с Романцевым. Я не мог не
попросить у него трубку. Мы общались минут 20. И за это время я лишний
раз убедился: несмотря на все трудности и проблемы, которые случились
за последние 20 лет, Олег Иванович сохранил ко мне такое же теплое
отношение, что было у него еще в стародавние пресненские времена. Это
меня очень радует. А я без тени сомнения готов повторить: Олег Романцев
— мой самый любимый и лучший тренер за всю карьеру.
источник: mk.ru/sport
|